Сын гетто
12 августа 1900 года, 115 лет назад, ушёл из жизни первый официальный чемпион мира по шахматам Вильгельм Стейниц. «Вильгельм Стейниц, многолетний чемпион мира по шахматам, умер в воскресенье днём в психиатрической больнице Нью-Йорка Manhattan State Hospital on 'Ward's Island. На протяжении многих месяцев у него наблюдались признаки помешательства. Последние годы его жизни были особенно трагичны», — так скромно о его смерти сообщила газета «Нью-Йорк Таймс». Стейниц был из числа тех гениев, которых при жизни не оценили.
Вольф (имя Вильгельм он принял позже) Стейниц родился в еврейском гетто в Праге, в большой и небогатой семье. Почти половина из его 12 братьев и сестёр умерла в раннем детстве, а сам будущий шахматный гений познакомился с любимой игрой в 12 лет, и с тех пор это стало делом его жизни. Из-за шахмат Стейниц забросил учёбу в Политехническом институте, хотя с его умственными способностями мог преуспеть и в науке.
Однако большую часть времени он проводил за доской, пытаясь понять суть древней игры и открыть то, что долгие века не удавалось его предшественникам, а на жизнь зарабатывал себе другим талантом — остротой пера.
30 лет на вершине
Многие шахматные историки считают, что фактически чемпионом мира Стейниц стал не в 1886 году, а за 20 лет до этого, когда в Лондоне победил в матче до восьми побед сильнейшего игрока своего времени Адольфа Андерсена. С тех пор Стейниц неоднократно побеждал на престижнейших лондонских турнирах и удерживал звание лучшего шахматиста мира, однако в 1873 году он завершил соревновательную деятельность почти на 10 лет. Сейчас невозможно представить, что спустя такое время спортсмен сможет вернуть себе позиции, но тогда Стейниц сумел не только вернуться, но и обогатить свой арсенал. Считается, что, работая журналистом и аналитиком в английском журнале Field, он пришёл к выводу, что век романтичных комбинационных шахмат подходит к концу, а им на смену должна прийти строгая позиционная игра от обороны.
Превосходство своей теории Стейниц с блеском продемонстрировал после возвращения в 1882 году. Он переехал в Америку, издал новый журнал и начал переговоры о матче за официальный титул чемпиона мира с другим сильнейшим игроком того времени Иоганном Цукертортом. Непревзойдённый мастер комбинационной игры, Цукерторт повёл по ходу матча 4-1, но не смог довести дело до победы, столкнувшись с непреодолимой силой новой теории Стейница. Достигнув к 50 годам пика своего мастерства, Стейниц ещё трижды успешно защищал свой чемпионский титул, принимая вызов даже от самых неудобных соперников. Так, один из основоположников русской шахматной школы Михаил Чигорин считался для Стейница неудобным соперником и имел положительный баланс личных встреч, однако чемпион дважды давал ему шанс отвоевать титул и в итоге склонил соотношение матчей в свою пользу.
У Стейница постепенно появлялись последователи, а годы маэстро постепенно брали своё. Одним из ярких представителей новой шахматной школы был 32-летний Эмануэль Ласкер, который накануне матча в Монреале считался фаворитом, против стареющего 58-летнего чемпиона. Сил Стейница хватило для равной борьбы лишь в первых шести партиях, а затем претендент переломил ход матча и относительно легко довёл дело до победы. «Стейниц был мыслителем, достойным университетской кафедры. Игроком он не был: для этого он был слишком глубок. Он был побеждён игроком и умер мало оценённый миром», — так оценил наследие своего предшественника Ласкер.
Забвение и смерть
Однако горячая натура Вильгельма Стейница не могла легко принять поражение. Как и его скандинавский тёзка, он был завоевателем и не смог принять поражение до конца своих дней. Результатом нарастающего психического расстройства было то, что он чередовал гениальные партии с откровенными провалами. Тем не менее одержимый мечтой вернуть шахматную корону Стейниц спустя три года добился реванша в Москве, но во второй раз проиграл совсем разгромно, что окончательно сломало его психику.
Ещё в Москве сразу после поражения он так разнервничался, что консул США поместил его в Москве в частную психиатрическую лечебницу для умалишённых, где он пробыл 40 дней. После возвращения в США экс-чемпион забросил шахматы, но продолжал активную работу над новыми проектами. В своих литературных эссе он рассуждал о тяжёлой судьбе еврейского народа и нарастающем в то время антисемитизме, а в научных разработках стремился к изобретению беспроводного телефона (мечта Стейница будет воплощена в жизнь только через три четверти века).
Однако работы Стейница не пользовались спросом в американском обществе, и последние годы жизни он провёл в нищете и забвении, гуляя босиком во дворе своего дома на Восточной улице. Остальное время Стейниц мог сидеть часами в своей комнате, пытаясь силой мысли вызвать знакомых из Европы. Последний труд Стейница, который так никто и не купил, назывался «Мой ответ антисемитам в Вене и где бы то ни было, или Эссе о капитале, рабочей силе и благотворительности». 20-страничная брошюра заканчивалась буквально криком души: «С 1895 года я, старик и наполовину калека, вынужден был нещадно эксплуатировать себя для получения средств к существованию. При этом мой доход в течение последних двух лет не превышал $ 250 в год за вычетом всё увеличивающихся затрат на транспорт и проживание за границей. И это несмотря на то что я в течение 28 лет был сильнейшим шахматистом мира!» Вскоре после выхода этого издания Стейниц был окончательно помещён в сумасшедший дом, где и провёл свои последние дни.
